K'hayl

Ждать и правда долго не пришлось, потому что стоило только вновь прислониться спиной к стене, как из-за дальнего угла коридора, вышла их заменяющая парочка. И каждый день это была как манна небесная, потому что остаток дня он принадлежал только себе самому. А сейчас ему хотелось принять ванну и смыть с себя все тревоги. Благо именно сейчас у него была такая возможность. Пусть ящер и не потеет, и пахнуть от него потом не может в принципе, но он никогда не упускает возможности поплескаться в воде, ибо она на него оказывала уж очень хорошее влияние. Так что решение было принято практически сразу. Пожелав удачи сменяющим их псам, ящер взял свой посох и направился в сторону бассейна, уже предвкушая долгий и приятный заплыв, вдали от графов и их интриг.  

- Эм…Штучка? В с-с-смысле? – ящер вопросительно приподнял бровь, глянув на своего «друга». Потому как он знал значение слова «штука», а как оно могло вообще каким-то образом относиться к самке, да ещё с таким характером? – А впрочем, неважно. Давай уж лучше смену дождемся, а то ещё влетит за то, что ос-с-ставил тебя тут одного. – снова смешок со стороны К’хайла, но какой-то уж слишком печальный этот смех. Тем более что, говорящий с водой не понимал, что ему дальше делать. Дел у него никаких не наблюдалось, а просто слоняться по поместью себе дороже. Ещё работой какой-нибудь обременят.  

- И правда, бред. – буркнул К’хайл своему собрату и опять с головой ушел в свои мысли. Выходило так, что в столице этой огромной общины – Империи, учили тому, что ты всю жизнь должен сражаться, лгать, ложиться под других, клеветать на третьих и возносить самых первых. Даже для говорящего с водой это было диким. На его родине за любую клевету обычно лишали на день воды, при этом связывая и бросая в клетку из бамбука. Клетку эту выставляли на главную площадь, где сородичи кидали в него камнями. Да, это было жестоко, но зато отбивало всякое желание врать. «Не умеешь, не берись»: таков был девиз его народа. Не умеешь сражаться, научат. Не умеешь шить, заставят. За любой проступок – боль, за любую попытку сдаться – более рьяная попытка изжить из общества. И тут на ящера нахлынула волна смеха. Полушипящий смех был немного странным явлением, особенно для К’хайла. - А ес-с-сли так подумать, то не такие мы и разные. Отбор. Жес-с-стокий отбор у меня дома равен такому же отбору здес-с-сь. Это забавно. Будет над чем подумать. Кс-с-стати, у тебя же тоже скоро заканчиваетс-с-ся смена? – поинтересовался ящер и снова водрузил шляпу себе на голову. Хотелось поскорее убраться от этой стены и подальше от хохочущих графов. А счет шел на минуты. 

И вот тут ящер немного растерялся. Говорить ли то, что он отказал «самому Картеру» или отмахнуться от вопроса? Но может они поймут? - Прос-с-сто поговорили. Ничего интерес-сного. Зато выпивку вс-с-сем обес-с-спечил. Вечер удалс-ся. – попытался ящер ответить как можно спокойнее, ибо вранье это не его конек, особенно если это касается особо значимых фигур Пятого. - «Работизация… Что ж будем надеяться, что он просто слышал это и попытался припугнуть, дабы я согласился на его предложение.» - поступил ли ящер правильно, он точно не знал. Более того, он точно не был уверен в своем решении. Иначе как объяснить то, что он как последняя самка глядит в сторону двери, куда не так давно ускользнул Картер?

К’хайл как и многие стражники, во время частых приступов скуки, начинал оглядывать окружение. И как же было приятно вспоминать, что каждый уголок этого огромного особняка являлся чем-то таинственным, куда хотелось заглянуть. Теперь странная магия почти рассеялась, оставляя после себя ещё больше вопросов. Странные механизмы, непонятные отношения раб-хозяин, брюзжащие комки жира и почти безликие служанки. И ящер начинал всё чаще думать о том, что же твориться за границами этого города, но кто же его пустит? Мысленно отмахнувшись от последнего вопроса, К’хайл широко зевнул и, наконец, позволил себе потянуться. Дежурство всё же слишком утомительно, особенно когда приходится слушать, как другие веселятся.  - Как думаешь, та ехидна, вс-с-сегда была такой… - ящер повесил свою шляпу на стоящий у стены посох. – Такой злобной? То ес-с-сть неужели вся правящая верхушка такая… опас-с-сная? – говорящий с водой пытался подбирать слова как можно аккуратнее, ибо он знал о том, что у этих стен везде уши, но любопытство не оставляло ему никакого выбора. 

- С-с-слышал и знаю, две разные вещи, шериф.  – протянул ящер почти шипя от накатившего на него раздражения. Картер всё больше, в понимании самого чешуйчатого, превращался в здешних змей. Такой же скользкий и ядовитый. – И то, что я делаю с-с-со своей жизнью, только моё дело. Впрочем, с-с-спасибо за совет, я подумаю над этим на дос-с-суге. – К’хайл медленно проследил за тем, как ястреб встал изо стола и невольно усмехнулся от сравнения двухметрового гиганта с маленькими мобианцами. – И, наверное, хорошо, что я не мобианец, а тот, кто я есть. Зачем, быть кем-то, если я могу быть с-собой? – изрек ящер и прищурился. Он понимал, что эта игра опасна для него. Но он считал, что если пойдет он на союз с шерифом, то кара будет куда более строгой, чем роботизация. Кстати о ней. Говорящий с водой частенько слышал об этом и, поспрашивав, понял, что процесс этот довольно болезненный. Что происходило после, ему так никто и не смог сказать. Единственное, что он понял из скудных объяснений так это то, что означало конец тебе самому, ведь после этого ты перестаешь быть самим собой. Такое состояние на его родине достигалось путем единения с водой, когда отсроченное тебе время заканчивалось. Возможно, ли было то, что Картер говорил правду и их местный бог дал такой приказ? Да, был такой шанс, но проверить достоверность этого ящер не мог, а словам ястреба он решил не верить. Ведь, как он и сказал, владеющий рабами не может быть честным. 

Теперь была очередь К’хайла смотреть на Картера безжизненным и практически безразличным взглядом. Беспричинный и глупый со стороны ястреба смех, был крайне неуместным и вызывал целую кучу вопросов, которую можно объединить под простым и довольно естественным словом: «почему». И ему предлагают иметь дело с таким, как он? - Я не думаю, что с-с-существо, которое владеет шахтами с-с рабами, может внушать доверие. – ящер раздраженно фыркнул и смахнул с чешуи на руке осколки стекла. Ястреб же, по неизвестной чешуйчатому причине, не обратил никакого внимания на небольшой взрыв из осколков и стекла. Что странно, жидкость на столе еле заметно шелохнулась куда-то в сторону, когда К’хайл провел над ней рукой, хотя вряд ли это действие способностей самого чешуйчатого. – И я так же с-с-считаю, что у вас-с-с нет ничего, чтобы заставить меня доверитьс-с-ся вам. Такие отношения у нас на родине с-с-строятся годами. И речь идет о прос-с-стом с-сотрудничестве, если я не ошибаюсь, но именно так это зовется на вашей земле. Хотя это касс-с-сается только касты воинов, первой и пос-с-следней защиты нашей общины. Но как бы то ни было. Я не буду вам помогать, шериф. Моя свобода этого не с-стоит.  

Всё же, как бы ящер не выглядел, откуда бы он ни свалился, он являлся таким же подчиненным, как и прочие живые существа, что обитали здесь. Только вместо того, чтобы всячески ублажать трех толстяков яствами и ласками, К’хайл следил за тем, чтобы на территории самого особняка ничего не случилось. И именно сейчас, как бы прискорбно это не звучало, ему нужно было вернуться к своим обязанностям, попутно душа в себе желание отдохнуть хотя бы минут пятнадцать. Кратко кивнув старшей служанке, приподняв при этом шляпу, чешуйчатый удалился из кухни, дабы не мешаться у других под ногами. И снова эти почти пустые коридоры. Они, как и сама эта пустыня, были бездушны и пусты. Пусть К’хайл и привык к тому маленькому оазису на улице, так удобно раскинувшемся у графов на крыльце, но это не лишало говорящего с водой ощущения какой-то обреченности. Слишком уж сильно ему не хватало его родных мест, где повсюду текут реки воды, а растительности в округе заметно больше. Да и окружающие его сородичи были куда проще. Забавно только, что ящер пусть и был воином, но в его обязанности, как и сейчас, входила охрана более слабых существ. Только вся разница в том, что там он охранял свою огромную семью, а здесь он оберегает чужих ему существ, которые похожи на меховые бурдюки с вином. К’хайл невольно усмехнулся от такого сравнения и поднес к себе поближе конец своего бамбукового посоха, на котором висел бурдюк с водой. Остановившись, ящер бережно взял в свою огромную, для мобианца, руку кожаный мешочек с плескавшейся в нем жидкостью. Удовлетворенно кивнув самому себе, К’хайл  забросил свой посох себе на плечо и, всё так же постукивая когтями на ногах, двинул на свой пост начав напевать себе под нос песни своей родины.  

Что же, путь на кухню выдался на удивление спокойным. Никаких происшествий, никакого шума и никакого персикового урагана поблизости. И отсутствие этих обстоятельств крайне радовало, но что-то было не так. Ему не давала покоя эта Эриан. Почему она такая? Что она не поделила с его начальством (весь разговор между графами и ехидной, ящер бессовестно прослушал)? И вообще какого чёрта он о ней думает?!    Тряхнув массивной головой, К’хайл попытался выкинуть из головы образ еле сдерживающей себя от массового убийства ехидны. Такой интерес к малоизвестной ему особе, был крайне странным для него. Более того, это было ещё и до жути неприличным. Кстати, значение слова «неприличие», пришлось слишком долго заучивать, избрав при этом путь частых и болезненных ошибок. - «Ладно, хватит об этом. Я пришел сюда за самками и только. А потом можно устроить себе небольшой перерыв.» - попытка успокоить себя была крайне неуверенной, но этого, как бы то странно не звучало, хватило для того, чтобы спокойно выдохнуть и, наконец, зайти на кухню. И тут К’хайл почувствовал целую кучу взглядов на себе. Каждый из них отличался по доброжелательности, продолжительности, но их было слишком много, от чего ящер опять невольно фыркнул и проследовал в место, где обычно ютятся служанки, дабы хотя бы не так сильно концентрироваться на ненужных ему существах. - Прос-с-тите что прерываю вас-с-с, дамы, но графы очень опечалены тем, что их еда ос-с-стывает, а без вашей помощи никак. Поэтому прошу некоторых из вас прос-с-следовать в обеденный зал, дабы уладить эту проблему. – Ящер медленно обвел взглядом девушек. В душе он мог лишь надеяться на то, что он объяснил всё достаточно доходчиво и никаких вопросов не последует. Но тут в памяти чешуйчатого всплыло ещё одно пожелание его господ, вызвав тем самым на его лице лишь новую порцию неприкрытого отвращения. – Кроме того, они желают видеть Вас-с-с. – взгляд говорящего с водой упал на желтого цвета ежиху. – Надеюс-с-сь, не нужно говорить вам, что ис-с-сполнить их желание нужно с-с-сейчас? Рассмотрев её чуть повнимательней, ящер, кажется, начал догадываться, почему граф Вариос пожелал видеть её. Облаченная в форму служанки, что невольно подчеркивала плюсы фигурки юной особы, ежиха выглядела крайне «аппетитной», как любили говорить его соратники по оружию. Серо-зеленые глаза, пусть и смотрели на ящера как-то странно, но это не мешало сказать ему, что они прекрасны по своему, ведь его раса не имела такого разнообразия в цвете глаз. 

Пространство наполнилось звоном бьющегося стекла. Стаканы, стоявшие неподалеку от ящера, разбились на миллион кусочков, высвободив бушующую жидкость на поверхность стола. Ящер поморщился, негромко выругавшись. Вся эта ситуация выводила его из себя. Картер со своими играми слишком сильно путал его и нервировал. И пусть он хоть трижды шахтами заведует, но помощи от него он не дождется. Тот, кто владеет рабами, никак не может быть хорошим, а уж тем более честным. - Влас-с-сть на один день с-с-слишком большая цена за пус-с-стое ничего. – К’хайл не побоялся даже нелестно высказаться в сторону ястреба на своём языке, который пестрил шипящими звуками и на мобианскую речь походил лишь издали. – И пус-сть ваше благородие даже предос-с-ставит какие-то гарантии. Я не буду этого делать. – так получить свою свободу ящер был не намерен. Пойти на сделку с ястребом, лишь для того, чтобы он смог уйти неизвестно куда? Нет уж, это не для него. Тем более что, пусть он и ворчит на свою работу, но ему нравится быть полезным, пусть даже и за гроши.   

И снова этот пронзительный взгляд с ноткой надежды, на то что в этот раз его не обведут вокруг пальца. Благо, ящер вовремя одернул самого себя, дабы не ляпнуть чего-нибудь лишнего тем самым согласившись на условия ястреба. - Чему я точно научился, прожив бок о бок с мобианцами десять лет, так это недоверию. И чего же вы хотите от здоровяка, который так близок к графам. – К’хайл чувствовал, как всё внутри напрягается и как жидкость вокруг него начинает сходить с ума, стараясь покинуть пределы своих тесных стаканов и бутылок. Слишком уж всё это неправильно и таинственно. Ведь такого не должно быть! Где же, мать вас за пятку, добро в этом мире?! Но ведь почему бы и нет? Ящер может получить долгожданную свободу, просто дав своё согласие шерифу. Однако, вопрос состоял в том, что плата за эту свободу будет гораздо больше. Ведь, в конце концов, не всё золото, что блестит. А некоторые мобианцы тоже могут лишь прикидываться добряками, а потом просто использовать доверчивость ящера в своих темных и скользких делишках. 

Эх, а ведь он был так близко! Ещё немного и ящер бы ускользнул следом за Эриан, да вот только размеры самого К’хайла сыграли с ним злую шутку. И эти мерзкие щелчки, которые действовали чешуйчатому на нервы, но с забывчивостью своих господ он ничего сделать не мог. - «Я не виноват, что на ваш язык моё имя переводится так.» - невольно закатив глаза, ящер встал вполоборота, выслушивая очередной приказ графов, точнее одного из них. И на этот раз им нужны были самки, которые явно не обрадуются тому, что им придется прийти к графам по столь странной просьбе. - Будет ис-с-сполненно. – безжизненным тоном сказал гигант и, наконец, разворачиваясь, покинул комнату, выбираясь в коридор, не забыв при этом свой бамбуковый посох. Когти на ногах неприятно стучали по полу, безжалостно выдавая местоположение ящера. Благо никто из прислуги не попался, не хватало сейчас только косых и шепотков у него за спиной. Он должен просто добраться до кухни и оповестить дам, о новом приказе, а потом можно хоть в танец пуститься и заползти куда-нибудь, где есть хоть капля воды. Хотелось расслабиться, особенно после встречи с ехидной. - «Человек…И дочка у него эта опасная, как стая засулов(прототип земных крокодилов) во время брачного периода, ехидна. А как эти люди-то выглядят? Не помню. Хотя постойте… » - ящер остановился, оглянувшись назад, будто кто-то сейчас с разбегу наступил ему на хвост, настолько бешеной и невозможной ему показалась эта догадка. – «Единственный человек, которого я знаю – это Работник. Может, только по фотографиям, но знаю… Не-е-ет...Это не может быть он… Разве такое бывает? » - задав себе этот вопрос, К’хайл озадачил себя на добрые десять минут, после чего он решил пока оставить этот вопрос и продолжить своё маленькое путешествие на кухню, ибо верхушка вряд ли поймет столь долгое отсутствие прекрасного пола подле себя. 

Выслушав шерифа, ящер тихо засмеялся. Попытка подкупить? Глупо. На столько, что К’хайл решил об этом сообщить Картеру прямо сейчас. - Шериф, у вас нет ничего, что мне нужно. Только ес-с-с-сли в вашем кармане вдруг не завалялся артефакт с-с-с-способный отправить меня домой. –  далее наступила неловкая пауза, во время которой К’хайл безжалостно сверлил Картера взглядом, стараясь прибить последнего к стулу. После двух минут такой сверлежки, говорящий с водой медленно выдохнул и, наконец, продолжил. – Знаете, что я вам с-с-с-скажу? Я долго привыкал к тому, что на вашей земле ценной валютой являютс-с-ся кольца. Но ес-с-сли точнее, я привыкал к тому, что вы деретес-с-сь за них. Да так ярос-с-стно, будто от этого зависит целостность мира. И хоть я и воин, меня так определили, меня не интересует нажива. Денег, которые мне выплачивают, хватает, чтобы жить, а точнее питатьс-с-ся. – при упоминании о еде, ящер не удержался и облизнулся, что невольно может напрячь любого незнакомца. Просто ведь чешуйчатый и правда не маленький, так что никто не знает наверняка, может ли он кусок тебя отхватить или же нет. 

И ведь вечно так с этими властными личностями. То подай им кофе в постель, то вычеши их шерсть от колтунов, то туалетную бумагу поднеси. И ведь, несмотря на все крики этой особы, а для чешуйчатого это были именно крики, подчиняться он ей был не намерен. К’хайл, как бы прискорбно это не звучало, должен подчиняться этим комочкам жира, и их желание было предельно простым. Открыть эту чёртову дверь. А вот чего там хочет «правая рука», дело было вторым и явно его не интересующим. - «Будь у меня возможность, я давно бы так сделал. Смылся отсюда и никогда бы не появлялся здесь. Но к несчастью, я не могу так сделать.» - И вот тут возникает целая куча вопросов. Ведь почему он не может, просто взять и уйти? Исчезнуть с концами и избавить себя от этой мерзкой службы? И тут нарисовывается два варианта развития. Во-первых, это могут быть ещё не задушенные местным населением остатки чести, которые вдруг решили напомнить о себе. Во-вторых, это был обычный страх того, что таится за приделами этой пустыни. Но сейчас К’хайл готов был оторвать эту дверь и отоварить ею любого, кто хоть вякнет, что он сделал что-то не так. Видимо плохой день был не только у Эриан. Ящер тоже явно был не в духе, ибо дверная ручка, которую он держал в приступе галантности, жалобно заскрепела. - «Не создавай нам обоим проблемы. Просто выйди, а потом хоть круши весь особняк. Эх, только бы мне не приказали её останавливать. Они сами её до ручки доводят, а мне потом за ними разгребать. Вот только не надо мне такого счастья…»  - Взмолился про себя чешуйчатый и шевельнул хвостом, дотрагиваясь им до бамбукового посоха. Ситуация постепенно выходила из под контроля и естественно, улаживать всё это дело придется охране.   

Ящер впервые на этой неделе мог спокойно вздохнуть. Никаких тебе поручений и несколько часового стояния у стены. К’хайл вообще до конца не верил, что сегодня он сможет хоть чуть-чуть отдохнуть. Эх, а ведь зря не верил.  В самый разгар его вечера, когда говорящий с водой практически расслабился, пришло оно. Существо, облаченное в чёрное. И всё бы ничего, если бы он не подошел к нему и его соратникам по оружию, которых, как ветром сдуло, стоило ястребу приблизится достаточно близко, чтобы сесть. И ведь К’хайл был даже бы не против того, что это создание тут сидит, да вот только он заговорил, окончательно разрушив тем самым всю атмосферу расслабленности. - Прос-с-с-стите, но он был добрым.  – Ящер жестом отказался от сигареты, еле удерживая себя от того, чтобы не съязвить по этому поводу. Раздражения как такового у гиганта не наблюдалось, он был скорее расстроен. Его выходной безжалостно уничтожили. – И что же Шерифу понадобилос-с-с-сь  от чужеземца в этот прекрас-с-с-сный вечер? – Вопрос был в принципе очевидным. Ведь не станет страж правопорядка просто так садиться к одному из рядовых охранников просто так.

Так вышло, что при странном стечении обстоятельств, гигант в чешуе оказался в крайне незавидном положении. Ведь ему приходилось наблюдать за тем, как графы обедали. Да, может, его привлекала еда на столе, но это чувство тут же забывалось, когда взгляд ящера падал на тех, кого ему приходилось оберегать. Мерзкие, медлительные, обросшие жиром существа, вызывали только отвращение и почти девчачье "фи". Но видимо именно поэтому он был рад услышать, как неизвестная ему самка, требовала войти сюда и воочию увидеть насколько непрезентабельными можно выглядеть во время трапезы.  Впрочем, словосочетание: «Правая рука доктора Иво Роботника» ящеру ничего не говорило. Более того, он воспринял это в буквальном смысле. - «Что же это за доктор такой, если его правой рукой является какая-то там…» - на этом поток мыслей К’хайла прервался. Девица выторговала себе разрешение внутрь, заодно привлекая к себе внимание этих обжор. А значит, на неё можно теперь было и взглянуть. Его соратник по оружию, тоже украткой глянул на дверь, да ещё и таким взглядом будто он крайне чему-то удивлен. Двери распахнулись и тут, даже не вошла, а вплыла особа с персикового цвета шерстью. Таких существ, как она, на этой планете звали ехиднами. И возможно это было крайне непозволительно со стороны простого охранника, но ящер в наглую пялился на Эриан. Однако каков же чёрт этот К’хайл, настолько увлекся своими наблюдениями что и не заметил, как он остался один. Точнее не так. В комнате присутствовали графы, «правая рука» и собственно наш охранник. О том, что если вдруг чего, ему придется разорвать на части крошку мобианку, он естественно прослушал.   - «Маленькая, бойкая, еле сдерживающая себя самка мобианка. На моей родине самки не были такими… Такими… Опасными? Да, видимо с этим распределением мы все что-то потеряли.» - взгляд ящера снова невольно обратился к одному из графов, который будучи когда-то котом, превратился в шарик из жира. – «Нет, не могу я на них смотреть. Тошнит. Как можно себя до такого довести? Мерзость… И ведь хорошо, что они хоть есть прекратили. Благо кроха сбросила все их вкусности на пол.»  - отведя взгляд в сторону, ящер попытался успокоить разбушевавшийся желудок. Такого усилия над собой он уже давно не делал. А ведь графов даже слушать тяжело, не то что просто смотреть на них! Всё в них вызвало порыв опорожнить содержимое желудка прямо на дорогущий ковер.  И вот оно, спасение для задубевших, от долгого стояния на месте, мышц. Приказ открыть дверь. Естественно, о том, чтобы сделать это графам самостоятельно и речи не шло.  Зачем? Особенно если здесь целый дом прислуги. Выдав  на своём наречии что-то презрительно шипящее, К’хайл попытался замаскировать это под такое привычное здесь: «так точно» или «будет исполнено». Переводить на мобианский подобную фразу будет крайне унизительно, да и когда это хоть кто-то обращал внимание на ворчание двухметрового ящера? Дверь открыть перед Эриан не составило никакого труда, но ящер скорее больше надеялся получить удовольствие хоть от какого-то шевеления. Потому что стоять на месте было так же невыносимо, как смотреть за трапезой графов.   

1. Полное имя персонажа: К’хайл. 1.1 Сокращенное имя и прозвища: Говорящий с водой, водный шаман, чешуйчатый шкаф. 2. Пол: Мужской. 3. Возраст: 28 лет. 4. Раса: Антропоморфный ящер. 5. Сторона: Нейтральный. 6. Внешность: Широкоплечий, высокий, чешуйчатый гигант. Так нашего героя описывали многие, кто вообще в первый раз его увидел. Будучи пришедшим совершенно из другого мира, он и выглядел совсем ни так как «крошки-зверюшки», так К’хайл описывал для себя мобианцев. Что ж... Он вполне может так говорить. Почти два метра роста и слегка подкаченное тело, делает из него яркий образец того, как выглядит типичный «шкаф». Ярких черт, которые бросаются в глаза, практически не имеет. Разве что чешуйки на его плечах складываются в некий замысловатый узор, ярко выделяющийся на фоне зеленоватой шкуры. Значение самого узора понятно лишь самому ящеру, а для того, чтобы кто-то другой смог оценить всю красоту пигментации на его плечах, К‘хайлу придется наклониться, из-за чего он не раз смущался или получал по голове, если собеседник не был настроен на разговоры. Опуская взгляд с плеч на ладони, а точнее на руки, то тут же в глаза бросаются крепкие, изящные, с точки зрения ящера, когти, которые когда-то помогали ему потрошить рыбу и тела захватчиков. Более массивные когти имеются на ногах, и хотя бы этот фактор делает подбор обуви под такие когтищи, крайне сложным и неблагодарным занятием. Что до хвоста, то назвать его образцом изящества как-то язык не поворачивается. Таким только оглушать, да увечья наносить, а не ласково проводить им по телу своей спутницы. Шкура на хвосте уж слишком грубая и не особо приятная на ощупь. Если рассматривать одежду, то её можно смело разделить на два периода. Время, скажем так, приземления на Мобиус и время, после хотя бы частичного его освоения. Именно в период "появления" одежда на нашем герое не отличалась ни особой красотой, ни броскостью. Только если вдруг кто не считает набедренную повязку чем-то сверх трендовым, как сейчас модно говорить. Да, единственным элементом одежды, который хоть как-то прикрывал пикантные места чешуйчатого, была именно она, единственная и неповторимая тряпочка из не пойми чего. Хотя нет, я вам сейчас безжалостно соврала. Было ещё кое-что. Маска. Металлическая маска, которая отдаленно напоминала череп какой-то птицы. Что примечательно, с правой стороны отходит еле заметная нить, на которую кто-то бережно насадил несколько бусин, а в конце болталось три пера разной величины. В общем выглядел наш К’хайл крайне…странно. И возможно, это было единственным приличным словом, которое к нему можно было применить на тот момент. Другой вариант туалета ящера сильно отличается от предыдущего и больше походит на то, что привыкли носить окружающие его «крохи». И составляют его простые, как наждачка, ковбойские брюки, ремень, тоже что ни на есть самый обыкновенный, кожаная жилетка на голое тело и шляпа, дабы не сильно привлекать внимание к маске, которую хоть и пытались снять, но последняя была судя по всему приклеена суперклеем и отставать от морды К’хайла явно не собиралась. Про обувь даже и начинать не стоит, ибо вспоминая историю с когтями на ногах, то говорить об этом как-то не приходится. 7. Характер: Со стороны может показаться, что наш ящер крайне умен, молчалив и мудр. Но это до тех пор, пока К’хайл не начинает говорить и что-то спрашивать. Всё-таки правы люди, когда говорят, что молчание – золото. Вы когда-нибудь видели, чтобы такой детина, как К'хайл, вдруг ни с того ни с сего пытаться не только вас ощупать за всё что попадется, но и просто облизнуть? А следом рой странных вопросов, вроде: "почему вы носите такую неудобную одежду?" или "почему в вашей речи столько ненужных слов?", ставят иногда в тупик, а так как в это время шаман ещё и пытается обнюхать своего нового собеседника, то мысль о неадекватности нашего героя посещает всё чаще. Одно хорошо. Со временем, привычку облизывать незнакомцев, К'хайлу отбили (в прямом смысле этого слова). Его любопытство и крайняя доверчивость сыграла с ним страшную шутку и с тех пор он пытается не быть таким простофилей и не верить всему тому, что говорят ему окружающие. И десять лет нахождения среди населения Пятого города дали свои плоды. Так что же изменилось? Любопытство и крайнее не понимание, что происходит и почему, одни могут попасть на вершину, а другие должны подчищать за ними, остались. А доверчивость сменилась некоторой подозрительностью. Потому как именно из-за доверчивости он вынужден прислуживать людям, которые ему абсолютно не нравятся. И просто уйти от таких не получится, ибо последствия могут быть не поправимыми. Но как говорилось выше, он пытается не быть простофилей. Сладкие речи о новой жизни и надежде найти «ответы» на все вопросы мироздания, до сих пор достаточно весомый аргумент, дабы заручиться поддержкой такого гиганта, как К’хайл. Но вот если обман вскроется, ящер не только разочаруется в ораторе, что обещал ему всё на свете, но и перестанет с ним как-то разговаривать, ограничиваясь простыми докладами по своей работе. По каким-то причинам, шаман считает, что такое его поведение вызовет в несчастном хоть каплю раскаяния за свои действия. Но вот чего ему не удалось в себе задушить, так это доброту. Не смотря даже на то, что ему его работа осточертела, за десять-то лет, первоначальной целью было желание помочь другим, стараясь хоть как-то улучшить их жизнь, даже если для этого приходилось калечить других. Так что же у нас получается? Даже несмотря на то, что ящеру уже 28 мобианских лет, он всё ещё может вести себя как ребенок, веря не только в непогрешимость окружающих, но и в то, что добро в этом странном и незнакомом для него мире, всё же осталось. К несчастью, касается это только незнакомцев. Потому как если уж ты соврал чешуйчатому или попытался его использовать, он уже никогда этого тебе не простит, но и не покинет, всё ещё надеясь, что ты всё же поймешь, что поступил неправильно. А следовательно принесешь свои глубочайшие извинения. Если же обратится к тому, что нравиться нашему горю в чешуе, то мы наткнемся на целый ворох мыслей, идей и мечтаний, которые так или иначе связаны с водой. Так что не будет удивительным подметить тот факт, что рептилии очень нравится проливной дождь, который, к слову, был довольно частым явлением на его родине, и только что распустившиеся кувшинки тоже крайне радуют нашего К’хайла. Но что больше всего цепляет гиганта за живое, так это умелые воины. Не важно чем они пользуются, К’хайл по-настоящему уважает тех, кто готов рискнуть жизнью ради кого-то, даже если ради самого себя. Такая самоотверженность порой и в нем самом зажигает пламя истинного воителя…Воителя с бамбуковым посохом. Но чего уж он терпеть не может, так это когда какая-нибудь живая душа начинает трогать его маску. Вот тут вся доброта и покладистость улетучивается и миру предстает огромный зверь, который пытается оттяпать вам руку по самый локоть. Что же до его личных мотивов, то всё опять упирается в любопытство. А когда находишься в месте, где тебе совсем не нравится, начинаешь подумывать о том, а что же есть ещё в этом огромном мире кроме огромной пустыни и жаждущих власти личностей? Это можно назвать пафосным – движением дальше и нежеланием сидеть долго на одном месте. Но если убрать всю эту мишуру, то это выглядит больше как спасение собственной шкуры от, самого страшного в нашей жизни, неизвестности. Частенько его можно наблюдать за записыванием чего-то в небольшую записную книжку. Как ни странно наш герой имеет привычку записывать о своих наблюдениях, чтобы если вдруг он попадет домой, он мог бы рассказать обо всём и при этом не забыть ничего важного. 8. Уязвимые места и фобии: -Низкие температуры – К’хайл крайне чувствителен к подобным изменениям в окружающей среде, потому как он вполне может умереть от этого. -Без влаги – Ящер ощущает себя крайне некомфортно, если рядом с ним отсутствует какая-либо жидкость. 9. Способности: Активные способности: Гидрорегенерация - это регенерация телесных ран с помощью воды, лечение с её помощью других. Минус - этой способностью невозможно заживлять внутренние повреждения органов и костей. Перезарядка: 1 - 3 хода, в зависимости от повреждения тела. Гидрокинез – способность управлять водой. Внимание: К'хайл не может контролировать лёд или кровь, собственно, как и брать воду из воздуха. И дождь он вызвать тоже не способен. Так же, персонаж может попробовать вызывать духа Хаоса для своих целей, и если тот желает (или может) помочь, он это сделает. Связь со стихиями (продв.) - шаман взывает к изначальным силам Мобиуса, дабы они помогли ему в битве. Воздействие стихий минимально на данном этапе. Земля - опутывающие корни. Ветер - порыв ветра. Огонь - огненная вспышка возле цели. Вода - призыв дождя. Важно, духи могут не ответить на зов, если просьба противоречит их "устоям"/или если ГМ посчитает, что данное вмешательство слишком "читерно". Шаман не может выучить или использовать заклинания никакой школы, кроме 4 природных стихий. Пассивные способности: «Пловец» - при постоянном соприкосновении с водой, К’хайл начинает двигаться гораздо быстрее. Активируется непосредственно в воде или во время дождя. Внимание: если персонажа просто облить водой, быстрее передвигаться он от этого не станет. Физические способности: Тепловой охотник – поиск существ в темноте по его тепловому следу. Когти – способность выпускать когти на каждом пальце. Омнилингализм - возможность говорить, читать и писать на любом языке, как на родном. 9.1. Заклинания/Техники: - 9.2. Рецепты: - 10. Оружие: Бамбуковый посох – посох сделанный, как ни странно, из бамбука, на одном из концов которого весит бурдюк с водой, ёмкостью около 2,5 литров. 11. Амуниция: Бамбуковый посох, записная книжка во внутреннем кармане жилета. Книга Заклинаний - Золотая рамка и довольный всем на свете водный элементаль на обложке, по другим причинам это существо вряд ли стояло бы спокойно. Обладатель, явно заколдованных, злотых наручей с ярко-красными каменьями шестигранной формы, стоит неподвижно, изображая из себя центр всего спокойствия в этом зыбком и столь скоротечном мире. Мачете - длинный, обычно тонкий и широкий нож. Клинок с односторонней заточкой, выпуклым лезвием, иногда с загнутым к лезвию остриём. Для мобианца может выглядеть, как короткий меч. 12. Личные НПЦ: - 13. Биография: Жил К’хайл совсем не так, как жили создания на Мобиусе. В его жизни всё было чётко и понятно. Его выбрали быть воином, и он должен был быть им до конца жизни. Более того никто и никогда в его племени не задумывался о том, чтобы кого-то свергнуть и встать на его место. Распределение было чётким, как часы, и никому не приходило в голову, что могло быть иначе. Даже можно смело сказать, что всем нравилось так жить, потому как гораздо удобнее знать, что тебя ждет в будущем. Так что подобное решение значительно уменьшало уровень беспокойств в жизни по всяким пустякам. Так каким воином был выбран К’хайл? Воином воды. Впрочем, оно и не удивительно. На его родине повсюду была эта живительная жидкость. Поэтому оставалось только ждать того момента, когда кто-нибудь придумает, как это использовать. И с тех самых пор, как К'хайл научился ходить, его постепенно начинали готовить к тому, что ему придется сражаться за чужие жизни, став тем самым, стражем своего племени. Но было кое-что, что немного не вписывалось в программу обучения его народа. Любопытство. Молодой ящер частенько убегал из своей деревни, стараясь понять, к чему его готовят и чем же окружающий мир так опасен. Да, может он и доверял своим собратьям, но жажда познать окружающий мир была куда сильнее. В день своего восемнадцатого дня рождения, когда ящер стал совершеннолетним по мобианским меркам, он изменил свою жизнь навсегда. Очередная вылазка за границы поселения и полное игнорирование всех запретов привело к тому, что взбунтовавшаяся вода, в одном из многочисленных водоемов странного мира ящеров-перфекционистов, утянула его не куда-нибудь на дно, а в совершенно другой мир. Нет, ходили слухи о том, что вода на их планете имела свойство творить чудеса, а порой и вовсе оживать, но забрасывать в совершенно незнакомые миры было уж совсем чем-то сверхъестественным. И ведь не абы куда, а в самую большую кучу песка в мире. Собственно о том, что К’хайл оказался, скажем так, в месте крайне отдаленном от его родины, он узнал когда добрался до местного поселения. Сказать, что он был очень удивлен, значит не сказать вообще ничего. Низкорослые существа покрытые в основном шерстью, пугались К’хайла и казалось считали его чем-то совсем непонятным и даже забавным. С другой стороны ящер чуть ли не обнюхивал проходящих мимо живых существ, из-за чего чуть не загремел за решетку, как явный псих. Благо появился неизвестный "лыцарь" и спас его от этой низкой участи. Спасителем нашего, ещё тогда юного, шамана был ехидна Лоуренс, который не будь дураком, смекнул что получится выжать из парнишки или с его помощью кругленькую сумму. И взял наш "спаситель" "под крыло" глупенького шамана, "купив" несчастного громкими речами о том, что, такой как он, будет крайне полезен обществу Пятого города. Именно с этого момента, ящер стал тем, кого здесь называют "охранником" или "шкафом", "чистильщиком". Называйте как угодно, но суть от этого не меняется. Долгое время К'хайл оберегал значимых и престижных мобианцев от их же сородичей, периодически выполняя роль, очень грозного создания, который обязан если уж не внушать страх одним своим присутствием, то хотя бы делать вид что таковым является. Но приходило время двигаться вперед. Кстати, Лоуренс оказался крайне хватким в своей сфере, поэтому ему каким-то чудом удалось устроить К’хайла одним из охранников самих графов. Ехидна считал это огромным успехом и всячески поздравлял ящера с подобным повышением. На что говорящий с водой, частенько бурчал следующее: «Я буду просто убирать за другими, а не за тобой». Забавно однако то, что после того, как ящер ушел от "лыцаря", то ехидна неожиданно скончался. Поговаривают, что его изжили со свету за долги, а так как рядом крутился двухметровый ящер, известный во всем городе, как крайне исполнительный "цепной пёс", то и подходить как-то не решались. А тут такая удача! Как наш чешуйчатый друг отнесся к этому? Ну...Крайне пренебрежительно. Он его использовал и не упускал момента, чтобы не попытаться приплести его к своим делам, дабы ещё и крайним сделать. И даже его молчаливость, не помогла понять Лоуренсу, что он совсем чуть-чуть не прав в своих суждениях. А как же отношение к рудникам и прочему? Для К’хайла не было секретом, что здесь есть рабы и собственно правители. Честно говоря, именно рабы стали переломным моментом в жизни ящера. Точнее их существование. Нет, он не стремился их спасти. Он просто думал, что так решила верхушка и любой может стать рабом. То есть К’хайла поражала эта непостоянность и всеобщая боязнь того, что в какой-то день ты тоже можешь добраться до вершины, а на следующий потерять всё и стать одним из рабов, работающих во благо "Империи". Зная это, ящер наступая на горло собственной гордости и ломая и без того треснувший шаблон, пытался не допустить, чтобы подобное случилось с ним. И единственным выходом, который он видел из этой ситуации, было огромное желание перестать убирать за графами и, наконец, иметь возможность узнать что есть за границами пустыни. Но пока этого не случилось, он будет всё тем же исполнительным "цепным псом", который денно и нощно чахнет возле дверей особняка графов. 14. Дополнительная информация: Имеет странную привычку растягивать букву «с» во время разговора. 15. Пробное сообщение: 16. Код: Верно. 17. Цель: Попробовать сыграть чем-то новым. 18. Откуда узнали о форуме: Вода поведала мне.

Уже? А разве Блиц не должен тоже принять участие в проверке? 

- Да, я опять это сделала. И это не маг, а кинетик. Две разные вещи. - Что по поводу гидрокинеза, то да, я согласна, брать воду из воздуха я не могу. А что по поводу прочих жидкостей, то я могу сказать следующее. Лёд - другая ветка кинетиков. Кровь - так и убить можно, а по незнанию и самого себя. Дождь? Ну, я тут немного не соглашусь. Вызывать дождь я не могу. Но использовать дождевую воду разве нельзя? Это же тоже вода?  - За Флэшбеки я только рада буду взяться. Так что МЯ! 

Задание выполнено. 

Готово. Ес-с-сть ли что-то ещё?